Александр Науменко - Русские в Казахстане. О российском и советском колониализме
Взятие Ташкента российское правительство встретило радостно и в то же время настороженно. М. Черняев получил прозвище «Ташкентский лев» и чин генерала. Однако международнного скандала избежать не удалось. В Петербурге его решили ослабить, пожертвовав хоть и доблестным, но своевольным генералом. В июле 1866 года М. Черняев был отозван из Туркестана.
Он оказался в отставке, будучи еще молодым, полным сил и энергии. Его опыт покорения огромного края без крупных затрат, искусство налаживания хороших отношений с восточными народами не нашли приложения ни в Средней Азии, ни в других местах.
В течение 9 лет он был отлучен от военного дела и лишь в 1875 году во время восстания сербов против турецкого ига на Балканах, М. Черняев был приглашен в Белград для руководства военными действиями повстанцев. Русское правительство, опасаясь международного осложнения, запретило популярному в народе генералу выезжать из России, установило за ним надзор и отказало в выдаче заграничного паспорта. Но генерал с помощью друзей вновь обошел запреты и вырвался в Сербию. Известие о его прибытии вызвало всплеск патриотизма, наплыв добровольцев в сербскую повстанческую армию, что сделало эту войну популярной в славянских странах. А в конечном итоге М. Черняев способствовал вовлечению в войну за защиту славянских народов и России. Русско-турецкая война, как известно, закончилась полным поражением Османской империи. Но до этого Черняева – славянского народного героя вынудили покинуть Балканы.
Вначале, он уехал в Вену, столицу Австро-Венгерской империи, которая тоже считалась «тюрьмой народов». И здесь генерала местные власти встретили крайне настороженно, опасаясь подъема национально освободительного движения славян в стране. По приезду его немедленно выселили из гостиницы и под усиленной охраной отправили за границу.
В начале русско-турецкой войны 1877‒1878 годов М. Черняева вновь зачислили на службу по его просьбе. Но в действующую армию не послали, а оставили за штатом.. Лишь в 1882 году после многих лет его вновь направили в Туркестан на этот раз генерал-губернатором.
Однако что-то уже сломалось в доблестном генерале.
Как администратор М. Черняев себя за два года службы в Туркестане не проявил. Более того, он до предела обострил отношения с сенатом, либеральным чиновничеством, принимал решения, вызывающие нарекания и критику. В результате ему пришлось оставить этот пост в 1884 году и отправиться в отставку. Какое-то время он был членом Военного совета, но опять не сдержался и выступил против одного из проектов военного министра…
М. Г. Черняев
Его кровным делом, судя по всему, была не государственная служба, а военные походы, сражения и армия. По-солдатски прямолинейный, не желающий приспосабливаться к мнению начальства и в то же время честный, бескорыстный, излишне доверчивый, чем не замедлили воспользоваться его мнимые друзья, он и не мог сделать себе карьеру на государственной службе в Российской империи.
Остаток жизни до 1898 года, забытый и обиженный, он провел в родовом имении в Могилевской губернии, живя на скудную пенсию. В своем дневнике незадолго до смерти он записал:
«Сохраню себе в утешение неоспоримое слово считать, что покорение к подножью русского престола обширного и богатого края, сделано мной не только дешево, но отчасти и на собственный счет».
Справедливости ради нужно сказать о том, что действия
М. Черняева и его солдат сыграло положительную роль в присоединении юга Казахстана к России вынуждены признать и авторы учебников:
«В том же году (1863), получив известие о продвижении отряда генерала Черняева на юг, казахи Сузака подняли восстание против кокандских властей. Население этого города объявило о том, что оно желает принять российское подданство. Их примеру последовали казахи рода бестамгалы и объединения конырат в количестве 9 тысяч семей.»12
Однако, вернемся к вопросу с которого мы начали разговор о М. Черняеве. Проявлял ли он излишнюю жестокость по отношению к коренному населению при штурме Аулие-Аты и Чимкента, чем вызвал отставку Чокана Валиханова?
Во—первых давайте по взрослому и без наивности… Если винить Черняева в жестокости при взятии Аулие-Аты и Чимкента, то пусть авторы учебников объяснят, как же берутся города, которые не сдаются добровольно?
Правильно! Их штурмуют. И при этом стреляют в защитников из пушек и ружей. Колют их штыками, бьют прикладами, выкуривают из казематов и домов… На войне- как на войне! И горе тем мирным жителям, которые окажутся на пути штурмующих. Да и не казахская армия обороняла Аулие-Ату и Чимкент, а кокандская. Не с казахами Россия вела войну, а с Кокандом
Во-вторых: Нужно разобраться, а откуда собственно появилась эта информация, подхваченная и помещенная в учебники историками Казахстана?
Оказывается эта информация идет от Г. Н. Потанин а известного географа, который в газете «Сибирская жизнь» в 1913 году написал: «Весной 1865 года я сидел в Семипалатинске… В это время через Семипалатинск проехал генерал Черняев, имевший поручение занять войсками Ташкент… Из Омска к участию в походе был привлечен мой друг, киргиз Чокан Валиханов, из Тобольска – чиновник, этнограф Южаков.. Чокан, однако не участвовал в штурме Ташкента; он разошелся с Черняевым и вернулся с дороги. Подступив к городку Пишпек, первому укрепленному месту на восточной границе Ташкентского ханства, Черняев собирался взять его силой, пообещав солдатам позволить им грабить город в течение одного дня. Чокан.., узнав об этом решении генерала, бросился к нему, чтобы уговорить его отказаться от своего решения. Генерал не согласился, произошел крупный разговор. Чокан разочаровался в Черняеве, оставил отряд и вернулся в Верный».
Это письмо опубликовано в собрании сочинении
Ч. Валиханова в разделе писем о нем.
Исследователь этого вопроса Б. Мухлынин13 справедливо обнаружил в этих 10 строчках воспоминаний Г. Потанина не менее 13 (!) ошибок и неточностей. Поход на Ташкент был не в 1865, а в 1864 году, Черняев был в то время полковником, а не генералом. Планом похода взятие Ташкента не предусматривалось. В Пишпеке к тому времени применение силы не требовалось, так как он был взят раньше еще в 1862 году Циммерманом… и так далее. И в отношениях младшего офицера, каким был Чокан Валиханов, и начальника экспедиционного корпуса во время боевого похода – сплошное нарушение устава, а его якобы самовольный отъезд в Верный попахивает дезертирством. Наоборот, известно, что после Пишпека Чокан активно участвовал в штурме Аулие -Аты, а лишь потом уехал в Верный… Многое здесь не сходится ни с фактами, ни со здравым смыслом.
Напрашивается вывод, что воспоминания Г. Потанина 1913 года – фальшивка. Но, видимо, не по злому умыслу. Диктовал он их будучи уже глубоким стариком – в 78 лет, лично не участвовавшем в походе и через 50 лет после описываемых событий. Он знаком с этими событиями, скорее всего, по слухам и рассказам. Сделаем ему снисхождение как пожилому и гражданскому человеку.
И все же, все-же…. Что-то было. Почему Чокан так резко ушел в отставку? По окончании похода он собирался ехать в Оренбург, но неожиданно возвратился назад…
Пока есть только предположения.. Одно из них – неприязненые отношения со своим родсдвенником Гази Булатовичем Валихановым, который был командиром казахской милиции в отряде. Другое, – обострение туберкулеза легких. Чокан уже серьезно болел. Умрет он от туберкулеза легких в следующем – 1865 году.
Первые российские администраторы
Как это ни странно, но биографии первых российских администраторов Семиречья изучены слабо и о них пока мало что известно. Кто они эти приставы, офицеры, командиры первых отрядов, заложившие укрепления и первые поселки? Колонизаторов обычно рисуют в черных красках. А мы попытаемся взглянуть на них просто по – человечески, а краски применим позже – по делам.
Пристав Большой орды – тогда большая должность, не чета сегодняшнему судебному служащему. В руках пристава сосредоточилось все административно-территориальное управление краем. В штате пристава был адъютант-помощник, депутат от киргизов (так называлшись в прошлом все притяньшаньские народы в том числе и казахи- А.Н.), а также толмачи-переводчики, писари и другие.
Большая орда, а с 1854 года он именовался Алатавским внешним округом, включал тогда более полумиллиона жителей, принявших российское подданство. Местом расположения приставства первоначально было укрепление Капальское.
Историограф Семиреченского казачества Н. В. Леденев сообщает, что первым приставом при киргизах Большой орды в январе 1848 года был назначен майор барон Врангель, Однако, как уточнил исследователь В. Проскурин, майор Врангель не мог быть приставом и кто именно был первым приставом пока абсолютно точно не установлено.
